Ушу

Для чего мне, русскому человеку, восточные единоборства? Такой вопрос задают себе тысячи людей, только собирающихся начать практиковать или уже практикующих технику того или иного вида восточных боевых искусств, на эту тему сегодня часто ведутся дискуссии. Одни говорят об исключительной истинности восточной традиции, другие – о несовместимости культуры и традиций различных народов, третьи просто склонны отвергать все иноземное как чуждое.

Позвольте сразу, во избежание возможных недоразумений, пояснить, что «русским» в настоящей статье автор обозначает все, что относится к России, исходя из принадлежности к характерным географическим, историческим, традиционным, культурным и социальным признакам. Национальность, в данном случае, не рассматривается как определяющий фактор.

Поставим вопрос шире: а для чего нужны боевые искусства вообще?

Ответить на него, конечно, проще. Кто-то хочет просто научиться нескольким эффективным приемам самообороны, чтобы увереннее чувствовать себя в агрессивной среде на улице, кто-то – укрепить здоровье, кого-то привлек антураж того или иного стиля, а кто-то (но это уже в исключительных случаях) хочет научиться управлять внутренней энергией тела и совершенствовать свои психофизические способности.

Из вышеперечисленного обычно следует привычное для западного сознания функциональное разделение: «Хочешь научиться драться – занимайся боксом, хочешь научиться драться «красиво» — иди в секцию карате, таеквондо, ушу и т.д., ну а если не хочешь драться, а хочешь с энергией работать, то есть такое загадочное слово «цигун»…и еще – «тайцзицюань»…»

К сожалению, различные виды боевых искусств, и ушу в частности, редко воспринимаются как полноценные системы самосовершенствования, некогда созданные великими мастерами и дошедшие до нашего времени путем бережной передачи знаний от учителя к ученику на протяжении многих поколений.

Видимо, такое восприятие боевых искусств сложилось в России в силу двух обстоятельств. Первое – это сравнительно недолгий срок их открытого, незапрещенного существования (по сути, только с середины 1980-х – начала 1990-х годов), и второе – самое главное – сугубо утилитарное общественное сознание: брать только то, что полезно и может быть использовано – здесь и сейчас. Зачем многолетние тренировки? Зачем осваивать традицию комплексно, если практически повсеместно можно получить за доступную плату самый «нужный» ее кусочек?

В действительности же человеку, хотя бы немного знакомому с историей восточных боевых искусств, известно, что все самостоятельные стили китайских, японский, корейских, тайских и др. боевых искусств создавались людьми высочайшего уровня мастерства не просто как набор характерных для конкретного стиля ударов, блоков, комплексов, методов ведения боя. Они создавались именно как системы развития, совершенствования человека – бойца. Естественно, что такие системы включали в себя различные неразрывные составляющие: и общую технику, и разучивание комплексов, и парную работу, и дыхательные упражнения, и специальные упражнения, направленные на развитие способности управления внутренними потоками энергии.

Так, в частности, обучение в шаолиньцюань традиционно делится на следующие четыре раздела.

Первый раздел – цюаньшу – работа голыми руками: включает в себя освоение базовой техники, передвижений, акробатических элементов, а также основных комплексов – таолу.

Второй раздел – дуйлянь – парная работа: включает отработку базовых приемов в паре, парное выполнение таолу, изучение методов реального боевого взаимодействия и самообороны (саньда).

Третий раздел – бинци – работа с различными видами традиционного оружия.

Четвертый раздел – нэйгун – дыхательные и медитативные упражнения, направленные на управление внутренней энергией ци. [Е.В.Чертовских, Е.И.Глебов. Шаолиньцюань для начинающих/ 2004 г., 8]

Если же говорить о дисциплинах, которым вплоть до XX в. обучались монахи Шаолиньского монастыря (кит. Шаолиньсы), то они были следующими:

1. Буддизм (фо) – представлял собой изучение основных буддийских уложений и канонов, монастырских правил (виная), основ медитативной практики и созерцания;
2. Боевое искусство (у) – включал в себя практику боевых искусств, методы поддержания физического здоровья, верховую езду.
3. Медицинское искусство (и) – это основы массажа, использование и составление лечебных бальзамов, товаров, мазей, применение в медицинской практике ядов и различных веществ.
4. «Гражданские науки» (вэнь) – предусматривал занятия каллиграфией, стихосложением, изучение классической литературы и живописи. [Ши Децянь, А.А.Маслов. Гимнастика Бодхидхармы/ 2006 г., 22]

Таким образом, можно сказать, что Шаолиньсы воспитывал не просто бойцов-буддистов. Образец шаолиньского монаха совмещал в себе буддийского подвижника, образованного, всесторонне развитого человека и мастера боевых искусств.

Многие считают, что боевое искусство нужно, чтобы пускать его в ход при каждой возможности, пользуясь своим превосходством владения боевой техникой.

Таким людям можно посоветовать позаниматься хотя бы в течение года у настоящего наставника – носителя какой-либо из традиций боевых искусств, чтобы понять, что дело обстоит совсем не так. И даже более того, говоря языком старой поговорки: «Боевое искусство создано для того, чтобы его не применять». Имеется в виду, конечно, его непосредственное физическое применение.

Возможно, кому-то приведенная поговорка покажется на первый взгляд парадоксальной. Она действительно звучит странно. В объяснении ее смысла помогут заповеди боевой морали (у-дэ) Шаолиньсы, в одной из последних редакций сформулированные настоятелем монастыря Ши Чжэнсюем (1893-1955 гг.). Вот некоторые наиболее важные из них:

1. Основная цель того, кто изучает нашу технику, заключается в том, чтобы укреплять тело и дух. Он должен заниматься с рассвета до заката и не может прекращать занятия, когда ему вздумается.
2. Совершенствующий боевую технику делает это лишь ради самозащиты, укрепляя собственную кровь и циркуляцию ци, воспитывая в себе смелость и отвагу в бою. Тот, кто нарушает это, совершает то же преступление, что и нарушающий буддийские предписания.
3. Ежедневно общаясь с наставником, необходимо быть предельно уважительным к нему и нельзя совершать поступки, в которых сквозит заносчивость и пренебрежение.
4. В отношении к собратьям следует вести себя мягко и обходительно, быть искренним и не допускать обмана. Нельзя, бравируя силой, обижать слабого.
5. Если же во время странствия встретишь мирянина, главное при этом – необходимо, терпеливо удостаивая низшего, спасти его и нельзя необдуманно демонстрировать свою технику.
6. Остерегайся духа соперничества, избегай также привычки алчного самовосхваления. Этим ты убиваешь себя, к тому же отравляешь и других людей, даже неизвестно скольких. Жизненным принципом таких людей, практикующих боевее искусства, является либо хвастовство своей техникой, либо жажда обогащения, поэтому все это – лишь брызги, выходящие за ключевые принципы ушу. Такие люди являются отбросами чаньской школы. Принесшему позор в этот мир через короткое время воздастся смертью. Разве в этом смысл искусства, созданного первоучителями?! Все последователи должны накрепко запомнить это. [Е.В.Чертовских, Е.И.Глебов. Шаолиньцюань для начинающих/ 2004 г., 8-12]

Известный китаевед В.В. Малявин в одной из своих книг о боевых искусствах писал, что, по убеждению старых мастеров, смысл занятий ушу состоит в том, что они воспитывают в людях добродетель, и тот, кто этой добродетели лишен, ничего в ушу не добьется. Словом «добродетель» в данном случае передано китайское понятие дэ, которое имеет очень мало общего с привычной нам идеей добродетели как соблюдения общепринятых норм морали. Речь идет о некоем внутреннем, лишь символически выражаемом совершенстве вещей, полноте жизненных свойств, которая выступает как предел каждого индивидуального существования. Одним словом, добродетельный в китайском понимании человек или человек дэ живет на пределе своего существования, используя всю полноту своих жизненных свойств. [В.В.Малявин. Боевые искусства: Китай, Япония/ 2002 г., 13]

Автору настоящей статьи не раз приходилось слышать от мастеров и людей многие годы практикующих боевые искусства, истории о том, как по достижении высокого уровня владения какой-либо техникой они стремились (чаще всего по молодости лет) испытать себя на практике. Некоторые даже специально ходили в опасные районы города в позднее время суток в поисках неминуемых неприятностей. И вот, когда конфликт, казалось, был уже неизбежен, ситуация внезапно разряжалась, и… стороны просто расходились, похлопав друг друга по плечу.

Уж не признак ли это действия той самой боевой добродетели, воспитанной в бойцах их учителями и самим процессом обучения…? Недаром говорится, что мастер уже только одним своим присутствием способен разрядить напряженную ситуацию. Что уж говорить о доведении ее до открытого физического противостояния.

Приведя этот пример, автор, разумеется, не предлагает никому повторять такие «подвиги». Люди, рассказывавшие упомянутые истории, были людьми, посвятившими боевым искусствам значительную часть своей жизни и готовыми дать бескомпромиссный отпор любой агрессии с молниеносной скоростью и высокой точностью. И, что самое главное, способными полностью контролировать себя в любых ситуациях.

И, тем не менее, истинный мастер применит технику в конфликтной ситуации лишь как крайнюю меру в случае самозащиты. При этом он будет движим в большей степени состраданием к нападающему, состоящим в том, чтобы не дать человеку нанести вред окружающим и самому себе (если не физический, то посредством загрязнения кармы (то есть греха)). Агрессия такого человека в случае встречи с мастером будет, скорее всего, нейтрализована одним-двумя короткими приемами.

Следует также отметить, что значение боевых искусств для духовного совершенствования определяется тем, что экстремальная ситуация, ощущение вполне реальной опасности, создаваемые занятиями в старых школах и, конечно, в Шаолиньсы, способствовали мобилизации всех ресурсов психики и воспитанию силы духа, которая всегда проистекает из невозмутимого покоя. Всю философию боевых искусств Китая в данном контексте можно выразить изречением древнего даосского мудреца:

«В малом страхе – осмотрительность,

В великом страхе – безоглядная смелость…»

Чжуан-цзы, IV-III вв. до н.э.

Вопрос о том, для чего нам китайское ушу, часто ставится с упором на слово «китайское». В самом деле, а почему именно китайское?

Ушу могло бы быть не китайским, а каким угодно другим. И называться оно могло бы иначе. Если бы ни одно обстоятельство: почему-то за всю историю человечества нигде на нашей планете не было создано, сохранено и пронесено через века (важно соблюдение всех трех перечисленных условий) более древней и совершенной системы боевых искусств. Причем системы, доступной сегодня для освоения на том или ином уровне любым человеком, вне зависимости от его национальности, пола, возраста и религиозных убеждений.

Конечно, сами китайские мастера всегда стремились оберегать свое искусство от посторонних глаз, «случайных» людей и, тем более, иностранцев. До недавнего времени за пределами Китая просто не существовало ни одного по настоящему посвященного последователя шаолиньцюань или других стилей китайского ушу.

Сегодня же мы становимся свидетелями выхода ушу шаолиньцюань за пределы монастырских стен и за пределы самой Поднебесной. Причем решение о передаче традиции иностранцам было принято самими монахами Шаолиньсы еще до превращения монастыря в туристический аттракцион, каким он, к сожалению, стал в наши дни. Шаолиньское ушу вышло в мир. И в этом видится великая миссия китайского народа в лице многих поколений шаолиньских усэнов (монахов-бойцов), хранивших традицию на протяжении веков.

Однако, выйдя в мир, шаолиньское ушу отнюдь не утратило защитных свойств, оберегающих его от людей, не готовых к его восприятию. Сама система обучения в шаолиньцюань построена так, что овладеть каждым блоком знаний и техник, начиная с базовой техники, вплоть до техник «внутреннего достижения» нэйгун и далее, до бесконечности совершенствования, можно только пролив немало пота, а то и крови на пол тренировочного зала. Ученик просто не поймет принципов более сложной техники до тех пор, пока его тело и сознание не будут в достаточной степени к этому готовы. Пожалуй, этой теме можно было бы посвятить отдельную большую книгу – не стоит и пытаться изложить все ее аспекты в рамках одной маленькой статьи.

В качестве примера можно сказать, что любой шаолиньский комплекс – таолу, включая даже самые простые, «тренировочные», комплексы, предполагает, как минимум, 3-4 уровня освоения. Начиная с разучивания основных связок и передвижений, ученик, по мере своей готовности, постепенно осваивает методы дыхания, применяемые в процессе исполнения комплекса, приходит к поминанию его ритма и так далее вплоть до освоения техник боевого применения внутренней энергии ци. В результате боец становится способен выполнять комплекс как единое целое, словно сливаясь с самим движением, проникая в самую суть таолу, заложенную мастером-создателем.

Аналогично дело обстоит и со всеми остальными разделами шаолиньцюань. На их освоение и, тем более, достижение высокого уровня владения соответствующими техниками могут уйти годы.

Конечно, русские – не китайцы. Мы разные. У нас разная конституция тела, разный набор генетических признаков, разная генетическая «память». Даже соблюдая все требования техники, следуя китайской традиции, у русских людей все равно получится «русское» ушу.

Тем оно и интереснее! Тем и доказывается универсальность шаолиньцюань: в русском варианте оно может быть ничуть не менее эффективным, чем в китайском.

Несмотря на различия расовых и национальных признаков, организм человека в любой точке земного шара представляет собой уменьшенную в масштабе модель одной и той же Вселенной. Наши тела подчиняются одним и тем же законам, в них одинаково циркулирует энергия, они в целом одинаково отзываются на определенные виды тренировки.

Интересно также взглянуть на проблему восприятия китайского ушу в западном мире и в России с точки зрения психологии общественного сознания и сравнения менталитета западных и восточных народов. Отметим лишь некоторые черты общества, характерные для западного и восточного типов цивилизаций.

На Западе с древних времен складывалась модель общества, основой которого является личность. Такую модель иногда называют «клеточной» – то есть, состоящей из отдельных клеток – индивидуумов. Можно сказать, что вся западная цивилизация построена на индивидуализме, на человеческом «я». Такое мировоззрение обусловило политическое и экономическое устройство Запада, его культуру и философию. Отсюда – демократия, гражданское общество, святость частной собственности, великие спортивные достижения, соревнования и рекорды.

Символом же Китая и всей восточной цивилизации в целом можно назвать круг или, еще образнее – шар (уместно вспомнить восходящее солнце на флаге Японии или традиционные круглые китайские фонари). Само общество – это единое целое, роль отдельной личности в котором в значительной степени размыта. «Я» если не отсутствует, то незаметно. Есть государство, народ, клан, семья. Надо заметить, что и сама человеческая жизнь никогда не ценилась в Китае высоко. Причем это касалось всех общественных сословий – от крестьян и солдат до высших государственных чиновников на всем протяжении истории страны.

В таких социально-культурных условиях личность является частью, а, вернее, элементом единого целого – как общества, так и всего мира, всего бытия.

«Дао рождает одно, одно рождает два, два рождают три, а три рождают все существа (в других версияхперевода – «всю тьму вещей») …»

«Дао дэ Цзин», VI-V вв. до н.э.

Что же касается ушу, то его функцией предусмотрено развитие и совершенствование индивидуальных способностей отдельного человека, как упомянутого выше элемента большого целого – элемента общества, элемента Вселенной. Таким образом, можно сказать, что ушу, создавалось с идеей совершенствования всех людей через одного человека.

Этой идее созвучна и концепция чань-буддизма – буддизма Махаяны («Большой колесницы»), лежащего в духовной основе шаолиньского ушу. Основанный Бодхидхармой – 28-м патриархом буддизма, чань-буддизм учит тому, что перейти на качественно более высокий уровень духовного развития человечество способно только по достижении всеми людьми (и даже шире – всеми живыми существами) необходимого для этого качественного перехода состояния сознания. Именно в этом состоит служение бодхисатвы – человека с просветленным сознанием, способного уйти в нирвану, но добровольно остающегося в этом мире ради спасения как можно большего количества живых существ, понимая, что его личные достижения не так уж много значат. Таким образом, бодхисатва посвящает свою жизнь спасению других ради общего блага.

Впрочем, не будем углубляться в рассуждения о духовной составляющей китайского ушу во избежание отклонения от темы настоящей статьи. Достаточно сказать, что успешность практики шаолиньцюань едва ли зависит от религиозной принадлежности человека. Куда важнее терпение и упорство в тренировках.

Русский народ, живущий на стыке двух полярных цивилизаций – Востока и Запада, сочетает в себе свойства, присущие каждой из них. Здесь и так называемая русская «соборность», большое значение общины, семьи, что характерно для восточной цивилизации. И, в то же время, извечное индивидуальное стремление русского человека к славе, богатству, власти, что так свойственно западному обществу с его ценностями. Важно отметить отличающее Россию от Запада разделение жизни общества на духовную и светскую. Церковь в России никогда не управляла государством, а лишь помогала в этом светской власти. Хотя при этом подлинным авторитетом в России всегда мог пользоваться (за исключением советского периода – и то, с определенными оговорками) только политик православный – верующий человек. Такой ряд противоречивых признаков российского общества можно продолжать и далее.

Как бы то ни было, сформировалась ли Россия в результате «сплава» восточных и западных ценностей в русском человеке или в силу действия иных факторов, она самобытна и представляет особый путь развития многонациональной цивилизации.

На основе сказанного можно лишь сделать вывод, что истинная суть ушу в России может быть понята лучше, нежели на Западе. Запад всегда в большей степени интересовала и интересует спортивная составляющая ушу – элемент традиции, вырванный из нее, как фраза из текста. Несомненно, такой путь восприятия древней китайской традиции для России был бы ошибочным.

Ушу учит естественности. Точнее сказать, показывает путь возвращения к той природной естественности человека, присущей ему от рождения и часто теряемой в процессе жизни. Особенно это касается жителей городов, где неестественной для человека является сама внешняя среда, что, как следствие, формирует неестественный образ жизни.

В большинстве случаев люди, приходящие на тренировку в первый раз, скованы напряжением в различных частях тела. Чаще всего такое напряжение носит в большей степени психологический характер. Проблема современного городского жителя в том, что он привык к напряжению. А, ведь, ни к чему хорошему такая привычка не приводит. Внутренние «блоки» и «зажимы» не позволяют внутренней энергии свободно циркулировать по предназначенным для этого каналам тела. Не происходит и полноценного обмена энергией с внешним миром, с Космосом. В результате ухудшается качество жизни в целом, человек болеет и стареет раньше времени.

«…Человек при своем рождении нежен и слаб, а при наступлении смерти тверд и крепок. Все существа и растения при своем рождении нежные и слабые, а при гибели сухие и гнилые. Твердое и крепкое – это то, что погибает, а нежное и слабое – это то, что начинает жить…»

«Дао дэ Цзин», VI-V вв. до н.э.

Ушу учит методам расслабления. Даже в течение недолгого времени занятий ушу человек может, по крайней мере, почувствовать естественное, расслабленное состояние своего тела, ту правильную форму положений и движений, предусмотренных самой природой. Со временем человек способен освоить эту, так называемую, «культуру» движений и, закрепив эти навыки, использовать их не только в тренировочном зале, но и повседневной жизни.

Ни один удар невозможно нанести эффективно без расслабления. Сила удара достигается не за счет мышечного усилия, а за счет формирования необходимого импульса во всем теле. Все тело становится при этом как бы волной, выбрасывающей ударную руку или ногу. Об этом знает каждый хороший боец в любом виде боевых единоборств. По этому поводу можно вспомнить фразу Брюса Ли, адресованную ученикам: «Стань водой, мой друг». Или следующую цитату.

«Вода – это самое мягкое и самое слабое существо в мире, но в преодолении твердого и крепкого она непобедима, и на свете нет ей равного…»

«Дао дэ Цзин», VI-V вв. до н.э.

По мнению автора, большую пользу могло бы принести использование методик тренировки ушу, например, в программе физкультуры в детских садах и школах. Ведь даже одна только физическая подготовка (общая тренировка мышц и сухожилий, растяжка, таолу) без уделения внимания другим аспектам тренировки, способствуют правильному формированию скелета, развивают координацию движений, укрепляют вестибулярный аппарат. Самое же главное состоит в том, что, выполняя даже самый простой комплекс движений – таолу, маленький человек, еще не привыкший к напряжению, сможет через свое собственное тело почувствовать и усвоить правильное взаимодействие различных сил в природе. Выражаясь традиционными китайскими понятиями, это можно назвать законом взаимодействия сил инь и ян, то есть женского и мужского начал.

Дело в том, что любой комплекс, боевой или комплекс цигун, строится в ушу по определенным правилам. В зависимости от назначения комплекса движения в нем чередуются в соответствующей последовательности, исходя из их «иньской» или «янской» природы. Эти последовательности взаимопроникающих движений удивительно гармоничны – за резким выпадом непременно последует мягкий уход с блоком или уклонением, серия ударов произойдет со сменой уровня атаки, прямолинейные движения сменяются округлыми и т.д. Все движения содержат глубокий смысл и бережно сохраняются в рамках традиции. Вносить какие-либо изменения или новшества считается недопустимым.

С этой точки зрения, представляется, что таолу в ушу содержат в себе своеобразные коды, научившись «читать» которые, можно научиться лучше понимать устройство окружающего мира и самого себя.

В заключение хотелось бы выразить надежду на то, что настоящая статья послужит для читателей поводом узнать о китайском ушу больше, а, быть может, найти в нем свой собственный путь физического и духовного развития. Ответ на вопрос, для чего нам ушу, каждому сможет дать только практика.